Рукокрылые: Интересные факты про шерстокрылов, крыланов и летучих мышей
Шерстокрылы
Вообще-то среди млекопитающих нашей планеты шерстокрылы не занимают сколько-нибудь значительного места. Во-первых, этот отряд состоит всего из одного или двух видов (ученые еще точно не решили), во-вторых, живут они на сравнительно небольшой территории — на Филиппинах, на некоторых островах Индонезийского архипелага и на части Индокитайского полуострова. Но в нашем параде они все-таки участвуют — очень уж любопытные и необычные эти животные.
Названы они шерстокрылами не случайно: у них действительно есть покрытые шерстью «крылья» — широкая кожная перепонка между передними и задними ногами. Днем, когда шерстокрыл спит, зацепившись за сук всеми четырьмя ногами, перепонка служит ему плащом, в который он уютно заворачивается. Но вот спустились сумерки, зверек проснулся и почувствовал голод. За едой далеко отправляться не надо: листья или плоды, которыми питается шерстокрыл, находятся тут же, рядом. Если же их мало или шерстокрыл истощил запасы провианта на одном дереве — не беда: повернувшись, он, как пловец с вышки, бросается вниз, но не падает, а, раскинув ноги и вытянув хвост (перепонка прикрепляется и к кончику хвоста), начинает медленно и бесшумно планировать. Без каких-либо усилий он проплывает в воздухе полсотни метров и опускается на облюбованное дерево. Может шерстокрыл совершать и более длительные полеты — в сотню и больше метров. При этом он летит почти горизонтально, теряя на 100 метров полета не более 10 метров высоты.
Окончив полет, шерстокрыл, если он не очень голоден или если нет опасности, немедленно принимается за туалет. Сначала причесывается. Для этого у шерстокрыла имеется специальный гребень — зубы. Зубы его не менее удивительное приспособление, чем летательная перепонка: они вытянуты вперед и сильно зазубрены на концах. Такими зубами очень удобно соскребать с листьев и плодов мякоть, ими же очень удобно причесываться. А когда гребень забивается волосами, в ход идет «гребнечистка» — язык с многочисленными бугорками на конце. Быстро проводя кончиком языка по зубам, шерстокрыл освобождает их от волос. Причесавшись, начинает «пудриться». Собственно, «пудра» высыпается сама из специальных «пудрениц», находящихся на его коже. «Пудра» — зеленоватый порошок, покрывающий коричневатую, желтоватую или бурую шерсть шерстокрыла — помогает ему маскироваться.
Закончив туалет, зверек приступает к еде или отправляется в новый полет. Правда, больших путешествий шерстокрылы не совершают — придерживаются определенных территорий в лесу.
Раз в год у шерстокрылов появляется потомство — обычно это один, редко два голеньких, беспомощных детеныша, совершенно «бескрылых», слепых, с которыми мамаша ни на секунду не расстается. У шерстокрылов нет постоянного гнезда, нет; и какой-либо сумки, куда можно было бы поместить детеныша. Но детеныш и не нуждается в этом: уцепившись за сосок матери, он висит и, видимо, неплохо чувствует себя в любой ситуации. Ему, очевидно, так нравится путешествовать вместе с матерью, что и подросший он не хочет расставаться с ней, и нередко можно видеть перелетающего с дерева на дерево шерстокрыла с «пассажиром», который ненамного меньше родительницы.
Местные жители высоко ценят мясо шерстокрылов и охотятся на этих зверей. Кроме того, шерстокрылов усиленно истребляют, так как считают их вредителями кокосовых плантаций (шерстокрылы действительно нередко питаются цветками кокосовых пальм, однако вред их сильно преувеличен). Наконец, сведение лесов под сельскохозяйственные угодья особенно сильно влияет на численность шерстокрылов. И если он не будет взят под защиту, вполне вероятно, что этот интересный зверек скоро полностью исчезнет с лица Земли.
Изо всех наших соседей по планете рукокрылые, пожалуй, самые знаменитые существа: с этими зверьками связаны сотни легенд, примет, поверий, и только перечисление их заняло бы не одну страницу.
У многих народов летучие мыши либо сами были носителями злого начала, либо прислуживали черным силам, либо эти черные силы и отрицательные персонажи мифологии имели явные приметы летучих мышей. Так, например, у древних греков повелительницы вихря — злые богини Гарпии — изображались с крыльями летучих мышей.
У многих народов существовали поверья, что души грешников отправляются в ад на летучих мышах. Верили люди, что в аду тоже не обходится без летучих мышей, ибо они являются приближенными самого Сатаны. (Не случайно на многих картинах не только церковных, но и светских художников, изображавших ад, обязательно присутствовали летучие мыши или фантастические существа с крыльями летучих мышей).
Ни одно сборище ведьм не обходилось без летучих мышей: эти зверьки доставляли служительниц дьявола на себе или сами колдуны и ведьмы принимали облик летучих мышей.
Легендарные упыри, вампиры, подкарауливающие людей (чаще всего это происходило на кладбищах) и высасывающие кровь, тоже иногда представлялись в облике летучих мышей.
Чтоб уберечься от злых духов, от вампиров и упырей, люди творили молитвы и заклинания, изобретали множество ладанок и амулетов.
В Европе, например, до сих пор кое-где сохранился обычай прибивать к дверям сарая высушенные крылья летучих мышей — это должно свидетельствовать, что место уже занято дьяволом и другому дьяволу тут нечего делать.
Правда, в некоторых странах к летучим мышам относились иначе: например, в Австралии и Китае они считались священными и всячески охранялись. В африканских странах бытовало поверье, что тот, кто съест мясо летучей мыши, будет отлично видеть в темноте, станет таким же проворным, сможет двигаться так же бесшумно, как летучая мышь. Поэтому охотники многих африканских племен употребляли в пищу мясо этих зверьков.
Окружено легендами и происхождение летучих мышей. Например, в одной из басен древнегреческого баснописца Эзопа рассказывается о том, что во время войны между птицами и полевыми мышами летучие мыши то снимали крылья и присоединялись к грызунам, то снова прикрепляли крылья и присоединялись к птицам. В общем, всегда были с теми, на чьей стороне в данный момент оказывалось преимущество. А когда война кончилась, ни птицы, ни полевые мыши не захотели принять в свое общество летучих мышей-предателей. И им с позором пришлось уйти в пещеры, прятаться там от дневного света и выходить наружу только в темноте.
Есть еще немало различных легенд и сказаний. Все они достаточно фантастичны и достаточно причудливы. В происхождении таких легенд виноваты, безусловно, и причудливая внешность и, главным образом, необычный образ жизни этих зверьков.
На протяжении всей истории нашей планеты лишь три группы животных поднимались в воздух. В прошлом это были ящеры-птерозавры, в настоящее время летают насекомые и птицы. Млекопитающие, хоть среди них есть и планеристы и парашютисты, по-настоящему летать не научились и остались на земле. Все, кроме зверьков одного отряда, который называется отрядом рукокрылых. Это большой отряд (сейчас известно почти 1000 видов рукокрылых).
Рукокрылые — разные по величине и по облику — имеют один общий и очень существенный признак — крылья, в которые превратились передние конечности животных.
Обычно принято всех рукокрылых называть летучими мышами. Но q научной точки зрения такое объединение неверно. Отряд рукокрылых не случайно разделен на два подотряда — крылановых и летучих мышей. Летучих мышей примерно 800 видов. А остальные (около 150 видов) — крыланы. Они — хоть и имеют крылья, хоть и входят в отряд рукокрылых — к летучим мышам не относятся. (Наиболее крупных крыланов называют летучими лисицами или летучими собаками, хотя, само собой разумеется, к подлинным лисицам и собакам они никакого отношения не имеют!)
Крыланы очень разнообразны. Среди них есть и карлики и великаны. У наиболее крупных крыланов размах крыльев более полутора метров, а вес почти килограмм. Таких среди летучих мышей нет. Зато среди них есть малютки, весящие меньше 2 граммов!
Крыланы, как правило, животные растительноядные (точнее даже — плодоядные), хотя некоторые, кроме растительной пищи, охотно поедают и насекомых. Летучие мыши же почти все насекомоядные.
И все-таки одно из основных отличий летучих мышей от крыланов — способность издавать неслышимые звуки. Крыланы (за редким исключением) этого делать «не умеют».
То, что летучие мыши не только летают, но и охотятся в темноте, люди заметили давно. И давно пытались выяснить, как же это происходит. Еще в 1793 году итальянский ученый Спалланцани пытался понять, почему летучие мыши так ловко ориентируются в темноте. Выяснить это ему не удалось, но удалось доказать, что зрение в данном случае не играет роли: зверьки прекрасно летают и с заклеенными глазами. Через год швейцарец Ш. Жюрин доказал, что ориентацию летучие мыши теряют не тогда, когда не могут видеть, а когда не могут слышать. Жюрин пришел к выводу, что летучие мыши «видят ушами».
А еще через несколько лет Ж. Кювье высказал мнение, что дело не в зрении и не в слухе, а в осязании, в особой восприимчивости кожи на крыльях летучих мышей. Эта кожа, по мнению Кювье, реагирует на сгущение воздуха, которое возникает между телом летящего зверька и встречным предметом.
Теория, выдвинутая Кювье, существовала более ста лет. Правда, позже стали подумывать и о слухе. В одном из научных трудов прошлого века было написано: «Слух у нее так тонок, что хищные виды должны затыкать себе уши для того, чтоб спать спокойно; они имеют для этого маленькие подвижные наушники, при помощи которых могут по желанию делать себя глухими… Растягивание носовых перепонок позволяет им так же закрывать ноздри для того, чтоб воздух не вылетал во время лета…»
Лишь в 1913 году люди снова вернулись к гипотезе Жюрина, но, конечно, взглянули на нее с новых позиций. Американец X. Максим, известный всем как изобретатель станкового пулемета, и мало кому известный как отличный инженер, и еще менее известный как знаток природы, немало сделавший для ее изучения, высказал мнение, что у летучих мышей существует эхолокация. Но X. Максим ошибочно полагал, что летучие мыши издают звуки небольшой частоты, не учитывая или не зная, что низкочастотные звуки имеют особенность как бы «обтекать» препятствие, в то время как хорошо отражаются от препятствий лишь звуки высокочастотные.
Еще дальше в этом вопросе пошел голландский ученый Дийграаф. Он доказал, что летучие мыши «издают множество криков, но почти все они попадают в диапазон частот, лежащих за порогом человеческого уха».
Однако гипотеза, выдвинутая Кювье в 1800 году, жила еще и в XX веке. Лишь в 1938 году американец Д. Гриффин открыл у летучих мышей эхолокацию и доказал ее существование.
Но прежде чем говорить об эхолокации, следует вспомнить, что такое звук вообще.
Звук — это колебание воздуха. Струна гитары, если ее тронуть, будет колебаться. Колеблясь, она заставляет колебаться и окружающие ее частички воздуха. Колебания воздуха в нормальных условиях распространяются в воздухе со скоростью примерно 340 метров в секунду. Достигнув барабанной перепонки человеческого уха, заставляют и ее колебаться. Сигналы эти через нервные волокна, соединенные с барабанной перепонкой, передаются в мозг, и мы слышим звук. Однако — не всякий.
В физике существуют такие понятия, как скорость звука и частота звука. Частички воздуха, колебля друг друга, создают серию сжатий и разрежений, то есть распространяется звуковая волна. Скорость распространения этих волн и есть скорость звука в воздухе. А число волн, проходящих через какую-то точку, называется частотой звука. Частоту звука выражают в условных единицах — герцах. И считают: 1 герц — это одно колебание в секунду, или, иными словами, через выбранную точку в одну секунду проходит одна волна (одно колебание). Звуки, частота которых более 20 тысяч герц, называются высокочастотными или ультразвуком, ниже 20 герц — низкочастотными или инфразвуком. Чем больше частота, тем выше звук, и наоборот. Люди, как правило, могут слышать звуки, частота которых не ниже 16–20 герц и не выше 20 тысяч герц. Это называется пороговыми пределами. Все, что выше или ниже этих пределов, недоступно нашему слуху. Но ведь звуки, частота которых выше или ниже наших пороговых пределов, в природе, конечно же, существуют.
Именно такие высокочастотные звуки (или ультразвуки) и издают летучие мыши. Некоторые из них способны издавать звуки, частота которых около 150 тысяч герц (150 тысяч колебаний в секунду!). Другие издают звуки с меньшим числом колебаний, но все же они лежат за пределами человеческого восприятия. Однако издавать звуки — для эхолокации еще недостаточно: надо еще услышать их отражение, так называемый эхосигнал.
Каждый знает, что такое эхо. Достаточно даже негромко крикнуть, хотя бы в пустой комнате, как через мгновение звук, отразившийся от стен, вернется обратно. Правда, вернется несколько измененным: степень изменения зависит от многих причин, в том числе и от формы препятствия, вставшего на пути звука, и от материала, из которого сделано препятствие, и от расстояния, на котором оно находится. Именно на этом и основана звуковая ориентация, или эхолокация, летучих мышей.
В принципе все выглядит так. Летучая мышь издает серию звуков высокой частоты, посылает их в пространство. Звуковые волны распространяются свободно, пока не наткнутся на какое-то препятствие. Наткнувшись, возвращаются обратно. И зверек слышит их. По тому, как скоро вернулся звук, зверек узнает, на каком расстоянии находится предмет.
Конечно, на самом деле все гораздо сложнее. Но в упрощенном виде все выглядит именно так.
Сейчас мы уже многое знаем об этой удивительной способности летучих мышей «видеть ушами». Известно нам, например, что среди летучих мышей есть «шептуны» — это листоносые и десмодовые, издающие сигналы в 30–40 раз слабее, чем другие. Знаем, что у каждого вида свой «голос»: разная частота звуков, разное количество серий и разные паузы между ними. Некоторые летучие мыши испускают широкий, рассеянный пучок звуков, другие — узкий. Знаем, что благодаря эхолокации летучие мыши не только ловят насекомых или отыскивают плоды, но и прекрасно ориентируются, не натыкаются на предметы, способны даже обнаружить натянутую проволоку толщиной в человеческий волос!
Благодаря своей эхолокации летучие мыши могут определить расстояние до предмета или до насекомого, определить, в какую сторону насекомое летит, отличить несъедобные предметы от насекомых, даже если эти предметы по форме и по весу такие же, как насекомые. Иными словами, эхолокация имеет очень важное значение в жизни летучих мышей.
Однако летучие мыши, по крайней мере многие из них, способны издавать звуки и вполне различимые человеческим ухом. Эти звуки зверьки издают не для того, чтобы отыскать еду или сориентироваться в пространстве.
Профессор Мельбурнского университета в Австралии Джон Нельсон, долгое время изучавший «язык» рукокрылых, пришел к выводу, что слышимые нами звуки, издаваемые рукокрылыми, можно разделить на несколько групп. На группу воинственных сигналов, когда самцы готовятся вступить в схватку друг с другом; территориальных, когда в брачный период самцы охраняют свой участок и свой небольшой «гарем»; предостерегающих, когда сторож или часовой замечают опасность и предупреждают остальных; группу звуков, которые издают самцы, поющие «серенады» дамам своего сердца, и, наконец, звуки, с помощью которых мамаша общается со своим детенышем.
Потомство у летучих мышей появляется на свет очень «разговорчивым» — с первых же минут жизни они начинают пищать и умолкают, лишь найдя материнский сосок. После этого те, кто не расстается с мамашей, вместе с ней путешествуют по воздуху (хотя детеныши довольно тяжелые — вес новорожденного равен 40 процентам веса матери), будут молчать целую неделю. Другие, которых родительницы с первых же дней оставляют на время охоты в убежищах, будут пищать почти все время, умолкая лишь во сне.
Через неделю детеныши летучих мышей значительно взрослеют, увеличиваются в весе, обрастают шерстью, становятся зрячими. В это время и те, кто не расставался с матерью, уже остаются в убежище, когда родительница отправляется на охоту. В убежище, как правило, малышей бывает много (родятся они почти все в одно время). Прижавшись друг к другу, они ждут матерей, которые, едва прилетев, начинают их кормить (первые дни — молоком, потом — принесенными насекомыми). Интересно, что самки некоторых видов рукокрылых отыскивают своих детенышей даже среди большого количества малышей и кормят только их — остальных прогоняют. Самки других видов кормят любого голодного детеныша, оказавшегося рядом.
Примерно через месяц (у некоторых чуть позже — недель через шесть) детеныши уже становятся взрослыми, самостоятельными и сами решают свою судьбу: одни улетают, другие остаются в родной колонии.
Летучие мыши, как правило, живут колониями. Колония может состоять из нескольких десятков, сотен, тысяч и даже миллионов зверьков. Рассказывают, что европейцы, переселившиеся в Америку, были очень взволнованы, увидав издали действующий вулкан или, может быть, какой-то страшный пожар: огромные столбы черного дыма поднимались высоко в небо. Однако на поверку это оказался не вулкан и не пожар — это из пещеры на ночную охоту отправлялись летучие мыши.
Такое скопление летучих мышей — явление не частое, но и не исключительное. В знаменитой Новой пещере (штат Техас, США), по приблизительным подсчетам, обитает примерно 30 миллионов летучих мышей. Польский ученый А. Кршановский описал другую пещеру — Бракенскую, находящуюся на юге США, где в некоторые годы собирается до 20 миллионов летучих мышей.
Вылет такого количества зверьков из пещеры — дело сложное, и если бы они вздумали одновременно покинуть ее, неминуемо погибли бы все. Но у летучих мышей в данном случае существует, очевидно, какой-то регулирующий фактор: вылетают зверьки постепенно. «Происходит это следующим образом, — пишет Кршановский, — в воронке, на дне которой находится вход в пещеру, образуется густой вихрь, состоящий из летучих мышей, вылетающих из отверстия. Образуя кольцо, они поднимаются в этом вихре все выше и выше, и лишь на высоте нескольких метров этот вихрь превращается в сплошной черный поток в несколько метров шириной, движущийся медленно и исчезающий где-то вдали». Вылет длится с 16 до 22 часов.
Возвращение летучих мышей выглядит иначе, чем вылет. Кршановский так описывает это: «Неожиданно откуда-то сверху мыши стремительно пикируют вниз. Низко над землей они раскрывают крылья, издавая при этом свист и вой, напоминая падающие листья или куски бумаги, и быстро исчезают в пасти пещеры». Это продолжается с полночи до полудня следующего дня.
Пещеры, конечно, не единственные убежища летучих мышей, хотя такое скопление может быть только в пещерах. Более мелкие колонии обосновываются в покинутых шахтах или заброшенных домах, под куполами мечетей и в древних гробницах, на чердаках домов и в дуплах деревьев, — в общем, всюду, где имеется полумрак, относительная прохлада и где можно спокойно провести светлую часть суток. Однако величина колоний зависит не только от величины убежищ, «а от того, сколько зверьков может прокормиться на расстоянии, какое они могут преодолеть за время их умеренного по быстроте и недостаточно продолжительного по выносливости полета», — пишет профессор А. П. Кузякин.
Это существенный фактор, ведь летучие мыши очень прожорливы. Достаточно сказать, что за время охоты (а оно обычно у летучих мышей невелико: в общей сложности примерно полтора часа, редко больше) летучая мышь съедает несколько сотен насекомых. Так, например, было прослежено, что бурая ночница за час совершила около 1200 бросков, а бурый кожан — около 1300. Если даже половина бросков была неудачной (насекомым удавалось спастись, хотя это маловероятно), то и тогда за час каждая съедала 600–650 насекомых. В лаборатории рыжая вечерница за полчаса съела 115 мучных червей, а бурая ночница за минуту поймала 20 мух дрозофил.
Подсчитано, что лишь один вид летучих мышей в Техасе уничтожает примерно 7 тысяч тонн насекомых в год. (Не случайно в этом штате принят закон об охране летучих мышей.) Известно, что в некоторых районах, в том числе и в некоторых районах нашей страны, летучие мыши свели до минимума или даже полностью уничтожили малярийных комаров.
Количество пищи регулирует количество летучих мышей одного вида в определенной местности. Однако в одном районе, в непосредственной близости, могут находиться колонии разных видов летучих мышей (а то и смешанные колонии). Они не соперники: каждый вид либо специализируется на определенных насекомых (крупные, мелкие), либо ловит их на определенной, «своей» высоте. А некоторые летучие мыши приспособились охотиться даже на земле. Это труднее, зато наземные насекомые обычно крупнее.
Как и всякие насекомоядные животные, летучие мыши активны только в теплое время года. В тропиках и субтропиках у летучих мышей никаких проблем не существует. В странах с умеренным климатом с наступлением холодов летучие мыши исчезают. Сейчас известно, что из 40 видов летучих мышей, живущих на территории нашей страны, по крайней мере 12 совершают перелеты. Правда, у большинства перелеты не такие значительные, как у птиц, но 1000–1500 километров для некоторых видов — не предел. Во всяком случае, летучих мышей, помеченных летом в Воронежском заповеднике, зимой находили в Крыму, Болгарии, Турции. А окольцованных в Белоруссии — в Австрии, ГДР, ФРГ, Румынии, Венгрии, Голландии.
Чтобы проследить перелеты летучих мышей, люди решили кольцевать этих зверьков. (В США начали в 1916 году, в Европе — в 1932, в СССР впервые стали метить летучих мышей в 1937 году.) Поначалу метили летучих мышей так же, как и птиц, — надевали им на лапку легкое металлическое кольцо. Однако летучие мыши по каким-то причинам упорно старались избавиться от этого «украшения» и повреждали зубами кольцо настолько, что на нем невозможно было разобрать надпись и номер. Тогда стали крепить метки на предплечье зверьков (эта метка не беспокоит летучих мышей). В Чехословакии теперь применяют цветные метки — они облегчают наблюдения. В США последнее время начали метить рукокрылых компостером, просекая на перепонке крыла маленькие отверстия. Эта операция безболезненна, ранки легко заживают, а на крыле остаются светлые, легко различимые шрамики в виде букв и номера.
Несмотря на то, что изучением перелетов летучих мышей сейчас занимаются довольно активно (а о самих перелетах известно уже достаточно давно — об этом писал еще в 1769 году английский ученый Джильберт Уайт), люди все-таки знают их мало.
Лучше изучена зимовка летучих мышей, остающихся в наших краях и не улетающих в другие страны. Известно, что часто они остаются в тех же убежищах, в которых проводили летом светлые часы суток, иногда отыскивают более подходящие для зимы (но тоже холодные) и впадают в зимнюю спячку. Точнее, это не спячка, а анабиоз — состояние, когда организм почти полностью замирает, температура тела зверьков понижается до 2–3 градусов (иногда даже до 0), они покрываются инеем и кажутся совершенно замерзшими, дыхание их замедляется до 5–6 раз в минуту, биение сердца — до 15–16 ударов. Но едва пригреет солнышко — летучие мыши «оживают» и начинают активную жизнь. Дыхание учащается до 96 раз, а сердце начинает биться со скоростью 420 ударов в минуту.
Таковы некоторые общие, наиболее характерные черты летучих мышей. Но ведь у представителей каждого вида есть и свои собственные, типичные лишь для данного вида, черты. Они тоже очень интересны, и, конечно, хорошо было бы, чтоб в нашем параде приняли участие все рукокрылые. Но это невозможно — их слишком много. Поэтому придется ограничиться лишь некоторыми видами. Начнем с крыланов.
Самый крупный из всех крылановых, а значит, из всего отряда рукокрылых, — калонг. Величиной он с крупную кошку (сантиметров 40 в длину), но когда расправляет крылья, кажется настоящим великаном: размах его крыльев — более полутора метров. Это уже не зверек, а настоящий зверь. И там, где он живет (на Филиппинах, на островах Малайского архипелага, на полуострове Малакка), местные жители считают его охотничьей дичью. Мясо калонгов высоко ценится местными жителями.
Калонг — самый крупный из крыланов, а карликовый крылан — самый мелкий в подотряде: длина его 6–7 сантиметров, размах крыльев — менее четверти метра. Живет он в Бирме, Индркитае и на Больших Зондских островах.
Жить, летать, находить пищу крыланам помогает тонкое обоняние и острое зрение. К звуковой ориентации они не способны. И лишь единственное исключение составляет пещерный крылан, живущий в Индии, Бирме, Непале, Пакистане, на юге и юго-востоке Китая. У него хотя и весьма примитивный, но эхолокатор все-таки имеется: в темных пещерах, где проводит большую часть времени это животное, зрение — плохой помощник.
Крыланы, если не считать размеров, в общем-то, все похожи друг на друга. Кроме молотоглава. У него две особенности: огромная непропорциональная голова (за что он и получил свое имя) и любовь к пению. Природа снабдила его сложным и довольно развитым голосовым аппаратом, и зверек им часто пользуется. Правда, пение его напоминает хор квакающих лягушек, но молотоглаву, видимо, собственный голос нравится — поет он часто и охотно.
Вообще у каждого вида рукокрылых есть какая-нибудь оригинальная особенность. Например, у футлярохвостых (это уже летучие мыши) длинный хвостик может убираться, втягиваться в особую полость, как в ножны или в футляр. А у зайцегубых верхняя губа как бы разрезана или расщеплена, и из этого разреза торчат большие резцы.
Зайцегубые — рыбоядные летучие мыши. Обнаружив рыбу, стремительно пикируют и хватают добычу лапами, вооруженными длинными цепкими когтями.
Такой способ охоты характерен лишь для рыбоядных.
Насекомоядные летучие мыши хватают добычу ртом, помогая себе при этом крыльями: если насекомое ударилось о крыло, зверек молниеносно сгибает это крыло, подвигая добычу, как рукой, ко рту.
Некоторые летучие мыши, живущие в Австралии, Южной Азии и Восточной Африке, имеют на мордочках торчащий кверху кожистый остроконечный придаток, за что и прозваны копьеносыми. А у других, живущих не только в тропиках и субтропиках, но и в Европе, на мордочках — кожистая пластинка в форме подковы. Поэтому, в отличие от своих копьеносых сородичей, они зовутся подковоносами.
Легко догадаться, что зверьки, живущие в Южной и Центральной Америке и прозванные листоносыми, получили свое имя тоже за какое-нибудь «украшение» на мордах. Так оно и есть: кожистый придаток на их мордах отдаленно напоминает по форме лист.
Листоносые — зверьки растительноядные — питаются плодами, пыльцой и нектаром растений (хотя не брезгают и насекомыми). Чтоб легче добывать нектар и слизывать пыльцу, они «обзавелись» длинными языками (у некоторых видов языки длиннее самих их обладателей). А на кончиках языков у этих зверушек — специальные щеточки. Такого оригинального приспособления нет, пожалуй, ни у кого.
Но если мы будем продолжать разговор об оригинальных приспособлениях летучих мышей, то обязательно должны вспомнить и клейконогих — маленьких (длиной в 3–5 сантиметров, весом в 3–6 граммов) зверушек, имеющих на ногах присоски. Благодаря таким присоскам эти летучие мыши могут «приклеиваться» к любой гладкой поверхности, например к листу дерева.
Но как ни оригинальны прошедшие, вернее, пролетевшие перед нами летучие мыши, они не занимают центральное место в параде рукокрылых. Это центральное или, по крайней мере, одно из центральных мест в нашем параде займут представители семейства бульдоговых. Разглядеть этих зверьков вообще очень трудно — они лучшие летуны среди рукокрылых и проносятся мимо словно молнии. Но на параде мы их попросим не очень торопиться и постараемся разглядеть толстые, сросшиеся посередине и направленные вперед уши. При полете эти уши, как ножи, рассекают воздух и в то же время в некоторой степени служат рулями высоты: поднимая ушастую голову, зверек летит вверх, опуская — «рулит вниз», снижается. Кроме того, именно эти летучие мыши могут образовывать гигантские колонии. Наконец, среди бульдоговых есть и такие оригинальные существа, как голые бульдоги — обитатели Филиппин и Индонезии. Эти зверьки действительно голые — на их темно-коричневой коже торчат лишь отдельные волоски.
Любопытны бульдоги еще и тем, что, отдыхая, они не заворачиваются в крылья, как в плащи, что характерно для многих летучих мышей, а с помощью специальных коготков запихивают крылья в особые кожистые карманы.
Короче говоря, если бы мы стали перечислять оригинальные качества рукокрылых, нам пришлось бы, пожалуй, называть все виды — каждый чем-то да интересен, чем-то оригинальным может «похвастаться». А так как перечислить всех невозможно, отметим лишь еще одну любопытную черту многих рукокрылых, живущих в жарких странах, — их яркую окраску. Мы привыкли считать летучих мышей серыми или буровато-коричневыми, скромно окрашенными. А между тем среди них немало щеголей, одетых в оранжево-красные и красно-бурые, кремовые и белые, полосатые и комбинированные «костюмы».
Большинство летучих мышей приносят пользу. Но среди них есть такие, которые портят репутацию всему отряду. Это кровососы из семейства десмодовых. Ничем, кроме крови, эти летучие мыши питаться не могут, так уж устроены. Подобравшись к спящему животному (десмодовые хорошо бегают по земле), они отыскивают наименее защищенный шерстью участок кожи и острыми зубками делают надрез. Затем в ранку впрыскивают слюну, которая обладает двумя свойствами: обезболивает место надреза и не дает вытекающей крови свертываться.
Ранки вампиры делают неглубокие да и крови высасывают немного — несколько граммов им достаточно, чтобы насытиться. Но опасность заключается в другом: во-первых, на одно животное могут напасть в течение ночи несколько вампиров, во-вторых, ранки долго не заживают и часто воспаляются, в-третьих, эти кровососы способны переносить бешенство.
Десмодовые немногочисленны, к тому же живут в Восточном полушарии от Мексики до Южной Америки. Однако они компрометируют все благородное племя летучих мышей во всем мире. Мало того, люди уничтожают миллионы и миллионы рукокрылых, так как им сопутствует слава кровососов, хотя никакого отношения к кровососам все остальные рукокрылые не имеют. В частности, относится это и к кожанам — самым известным и самым распространенным в Европе рукокрылым. Из 200 видов кожановых в нашей стране живет 33. Кроме них, в СССР встречаются ночницы, вечерницы, длиннокрылы, ушаны, трубконосы — всего 40 видов.
Главное значение летучих мышей, как мы уже говорили, в том, что они — активные истребители вредящих насекомых. По мнению некоторых специалистов, здесь они значительно превосходят птиц. Вопрос спорный. Но то, что летучие мыши не только уничтожают огромное количество насекомых, но и делают это в то время, когда почти все насекомоядные птицы спят, а многие вредные насекомые бодрствуют, несомненно увеличивает значение рукокрылых.
Ученые считают, что в биологическом методе борьбы с насекомыми, вредящими сельскому хозяйству, методе, который со временем, возможно, почти полностью заменит химический, летучие мыши займут видное место.
Если, конечно, нам удастся сохранить их в достаточном количестве.