“Святые собаки”: Как собака помогала человеку | Интересные факты про собак

«Святые собаки» и Барри

 

Рассказ о собаках, которые помогают людям в самых разных областях, мы начнем не с самой массовой (хотя и очень важной) собачьей «профессии». Однако начнем именно с нее потому, что одна из собак этой «профессии» стала поистине легендарной и ей поставлен памятник.

 

Памятников собакам поставлено немало — мы о некоторых расскажем. Считают, что самый первый памятник собаке был поставлен в IV веке до н. э. у города Коринфа. По преданию, собака по кличке Соэтр разбудила гарнизон города, когда к нему неслышно подкрался неприятель.

 

Враг был отброшен, а Соэтр удостоился памятника при жизни и серебряного ошейника с надписью: «Защитнику и спасителю Коринфа».

 

Но если памятник Соэтру, возможно, самый древний, то памятник Барри, несомненно, самый знаменитый. Он сооружен почти сто семьдесят лет назад и стоит на одном из кладбищ в Париже. На каменном постаменте огромный пес и доверчиво прижавшийся к нему ребенок. Надпись на постаменте гласит: «Барри, спасшему сорок человек и убитому сорок первым».

 

Но прежде чем рассказывать историю памятника Барри, поговорим об истории породы собак, к которой относился знаменитый Барри.

 

Сейчас эта порода известна — сенбернары. А в середине XVII века, когда впервые эта собака была изображена на картине итальянского художника Сальватора Роза, она так не называлась. И позже, когда в 1707 году в одной из книг-хроник появляется упоминание о засыпанной снегом собаке, она тоже не называлась еще сенбернаром. Сенбернарами эти собаки стали лишь с XIX века. Раньше их называли «святыми собаками» и альпийскими, приютскими собаками и лавинными догами, мастифами и догами святого Бернара. И все названия подходили: собаки действительно жили в Альпах, разводили их в монастырском приюте, который был назван в честь его основателя Бернара Ментонского, они действительно ведут свой род от догообразных собак мастифов и действительно жизнь их самым непосредственным образом связана с горными лавинами.

 

А теперь по порядку.

 

 

В Альпах есть перевал, именуемый сейчас Сен-Бернарским. Через этот перевал проходила дорога, связывавшая Италию с остальной Западной Европой. Несмотря на то что путь этот был известен очень давно — римляне знали его еще 2 тысячи лет назад и называли Суммус Поеннинус, — дорога представляла собой фактически узкую каменистую тропу с многочисленными обрывами. Уже одно это делало путь трудным. А ведь к тому же проходила дорога через перевал на высоте двух с половиной тысяч метров. И это не все: в тех местах зима длится 8–9 месяцев, а средняя годовая температура минус 1,3 градуса. Даже летом тут идет снег; зимой же, когда столбик термометра опускается до минус 35 градусов, когда снежные бураны и лавины бушуют почти постоянно, дорога становится почти непроходимой. И уж безусловно, очень опасной. Тем не менее люди шли по ней — другого пути не было. И естественно, что, застигнутые в дороге, люди часто гибли под сорвавшимися лавинами, замерзали, заблудившись в буране.

 

В X веке на перевале по распоряжению Бернара Ментонского был основан монастырь и приют для странников. (Позже, после смерти, Бернар был канонизирован, объявлен святым, отсюда и перевал и монастырь на нем стал называться Сен-Бернар — Святой Бернар.) Стремясь подчинить себе как можно больше людей, церковь использовала все средства, использовала она, естественно, и перевал Святого Бернара. Монахи давали приют путникам в монастырской гостинице, одновременно узнавая все о них. Но, безусловно, и помогали попавшим в беду.

 

Мы не знаем точно, когда монахи завели себе четвероногих помощников. Уже говорилось, что достоверные сведения относятся к середине XVII века, но, судя по тому, что уже тогда собаки были хорошо обучены и прекрасно знали свое дело, появились они на перевале, очевидно, гораздо раньше (по некоторым, хотя и не проверенным, сведениям даже в XIII веке). Во всяком случае, на выработку специфических, необходимых для работы на перевале, качеств ушло немало времени. Действительно, собаки не только были сильные и выносливые — такими они, видимо, уже попали на перевал. Но они еще обладали и удивительным чутьем (людей под снегом чувствовали на глубине трех метров), отличались необыкновенной способностью ориентироваться в горах (именно в горах, что особенно трудно) и быстро находить дорогу домой во время бурана или сильного снегопада, когда любые следы моментально засыпались. Наконец, они заранее чувствовали приближение непогоды. При этом они не прятались, а, напротив, старались выбраться из своих укрытий.

 

Монахи патрулировали дороги вместе с собаками, но часто, особенно в непогоду, собаки работали самостоятельно. Именно в непогоду: будто чувствуя, что как раз в это время кто-то особенно нуждается в их помощи, они уходили в горы добровольно. Уходили в ночь, в буран по три-четыре собаки, искали попавших в беду. Если находили — две ложились рядом, стараясь отогреть замерзшего человека, другие бежали к людям, чтоб привести их к попавшему в беду.

 

Сохранился список спасенных собаками людей: 2500 человек. (Возможно, он не полный — по другим сведениям, собаки спасли более 3 тысяч человек.) Среди собак были свои знаменитости, свои чемпионы. Многие люди обязаны жизнью собакам, имена которых мы сейчас знаем, — Юпитеру, Драго, Тюрку, Льву. Лев среди них был особенно знаменит — он спас 35 человек. Но самым знаменитым был Барри, тот самый, который «спас сорок человек и был убит сорок первым».

 

Рассказывали, что это произошло так. Однажды разыгрался сильный буран. Собаки, вышедшие на поиск попавших в беду людей, одна за другой возвращались в монастырь — они были измучены в борьбе со стихией, обессилены и больше не могли работать. И только Барри продолжал пробиваться сквозь пургу. Видимо, чутье подсказывало ему: кто-то нуждается в помощи. И чутье не обмануло Барри: в конце концов он обнаружил засыпанного снегом человека. Раскопав его, пес стал тормошить замерзающего, лизать его лицо. Сознание стало возвращаться к человеку. Но, открыв глаза и увидев совсем близко от себя собачью морду, человек решил, что перед ним волк. Достав пистолет (по другой версии — нож), человек убил Барри. Это и был сорок первый, спасенный собакой…

 

Труп Барри торжественно перевезли в Париж и похоронили со всеми почестями на специальном собачьем кладбище.

 

Однако есть и другая версия. Говорят, что Барри действительно спас сорок одного человека. Только сорок первый не убил его: сорок первым был ребенок. Никто не знал, что ребенок попал в беду. Неизвестно, как он очутился один на перевале так далеко от жилья. И только старый Барри чувствовал, что ему надо спасти малыша. Он успел вовремя: ребенок хоть и потерял сознание, но был жив. Барри лег рядом, стараясь согреть ребенка, долго, упорно лизал его лицо. И малыш очнулся. Но был так слаб, что не мог встать и лишь обхватил собаку за шею. И тогда Барри стал медленно и осторожно тащить его. Старому Барри было очень тяжело. Ребенок понял это и взобрался на спину собаке. Так пес и доставил его к людям.

 

А Барри, прослужив двенадцать лет, умер в 1812-м собственной смертью. Доказательством тому — чучело этой собаки, находящееся в музее. И еще одно доказательство: свидетельство очевидца — известного в прошлом веке и совершенно забытого ныне писателя и натуралиста Шейтлина, которого очень уважал и высоко ценил А. Брем.

 

«Самой славной из собак была не та, которая при осаде Коринфа разбудила стражу акрополя, не собака разбойника, которая по приказанию своего хозяина провела робкого путника через большой и темный лес; не та, которая дала знать мельнику, что ребенок его упал в реку; не собака, бросившаяся в Варшаве с моста в Вислу, чтоб спасти жизнь утопавшей малютке-девочке; не собака Обри, которая чуть не растерзала в присутствии короля убийцу своего господина; не собака Бенвенуто Челлини, разбудившая мастера, когда хотели украсть драгоценности, а Барри — благородная собака Сен-Бернарского монастыря. Да, Барри, ты был лучшей из всех собак, лучшим из всех животных! Ты был великой, человеколюбивой собакой… Ты спас жизнь более 40 человек!.. Ты каждый день выходил из монастыря в метель и оттепель, чтоб искать занесенных снегом или засыпанных лавинами… Если тебе самому не удавалось отрыть их, ты спешил домой, чтоб позвать монахов с лопатами. Ты не рыл могилы для мертвых, но ты способствовал воскрешению. Ты, как человек с прекрасной душой, умел выражать свое участие и внушать доверие. Иначе маленький мальчик, вырытый тобой из-под снега, никогда бы не осмелился влезть тебе на спину… Лишь только сняли с тебя драгоценную ношу, ты снова пошел на новые поиски. Каждое удачное спасение делало тебя все более опытным… ты выказывал все большее участие к несчастным… Как умел ты ободрить и утешить их! Я хотел бы дать тебе язык, чтоб люди могли поучиться у тебя. Я имел честь познакомиться с тобой в монастыре. Разумеется, я почтительно снял шляпу перед тобой… Теперь ты умер и тело твое стоит в бернском музее. Город хорошо сделал, что, когда ты состарился, стал слаб и не мог больше служить людям, кормил тебя и берег, пока ты не умер. Кто увидит теперь в музее твое чучело, должен снять шляпу и купить твой портрет и под стеклом повесить его на стене своей комнаты. Пусть покажет он своим детям и ученикам картину, где с ребенком на спине ты стоишь и звонишь у ворот монастыря, и пусть скажет им — делайте и вы то же, что делала эта собака».

 

 

Памятник Барри в Париже.

 

Я привел эту большую цитату не только для того, чтоб еще раз прозвучали благодарные слова в адрес Барри, — она подтверждает, что собака дожила до глубокой старости и последние годы находилась на иждивении города Берна, который за особые заслуги кормил и содержал ее.

 

Итак, скорее всего Барри действительно никто не убивал, а рассказ о «сорок первом, спасенном собакой и убившем ее» всего лишь грустная легенда, а памятник на парижском кладбище — символический памятник благородным собакам, верным своему долгу, «святым собакам» — сенбернарам. Они еще долго служили на Сен-Бернарском перевале и еще немало добра сделали людям.

 

Но прошли годы, и изменился Сен-Бернарский перевал. Сначала на перевал протянули телеграфную, затем телефонную линию, конечно, давно уже изменили и саму дорогу. А в 1966 году под Большим Сен-Бернаром пробили тоннель, и перевал, как таковой, перестал существовать. Казалось бы, миновала и надобность в собаках. Но — нет. Правда, сенбернары давно уже «спустились с гор» и широко расселились по всему миру. Благодаря людям или под их влиянием они значительно изменили свою внешность, однако характер и нрав — доброту, верность и благородство — сохранили. И стали любимцами многих людей, которые не нуждаются в том, чтоб их разыскивали под снегом, но очень нуждаются в хорошем и преданном друге.

 

А на горах появились другие собаки. Тоже лавинные.

 

После закрытия перевала места эти в Альпах превратились в горнотуристский лагерь. Прекрасные дороги, удобные отели, красивые места привлекают тысячи любителей горных лыж.

 

Все изменилось на перевале. Но не изменилась погода, а опасность для людей даже возросла: бездумное сведение лесов, прокладка дорог, расчистка склонов для катания — все это увеличило возможность схода лавин. И хоть принимаются различные меры на современном уровне технических возможностей, чтоб сдерживать лавины или прогнозировать их сход, несчастья случаются. Вот тогда-то и становятся необходимы собаки. И они есть. Правда, не сенбернары, а немецкие овчарки. И не в монастыре на перевале, а на специальных пунктах — вблизи Альп. И до сих пор самым эффективным методом поиска попавших в беду людей считаются собаки. Поисковые группы, состоящие из 15–20 человек, обследуют один гектар в месте схода лавин за четыре часа. Более тщательный поиск на той же площади занимает двадцать часов. Это при условии, что поисковая группа состоит из двадцати спасателей. Ту же работу на той же площади одна собака может проделать за полчаса, получив команду «нос по ветру» (это значит — легкий зондаж). А получив команду «нос в снег» (что означает — глубокий зондаж, на который люди тратят двадцать часов), собака проделывает все за два часа. И не случайно в Австрии, Шотландии, Швейцарии и некоторых других странах есть специальные школы, где обучают лавинных собак. (Такая школа организована и в СССР.)

 

На службе у людей машины и бульдозеры, снегоходы и вертолеты. Но без собак все-таки не обойтись. О том, как работают сегодня лавинные собаки, как помогают они человеку, можно судить хотя бы на примере немецкой овчарки Аякса.

 

Был случай, когда лавина застигла в пути одиннадцать школьников и двух учителей. На поиски вышли спасательные команды, но долгое время поиски были безуспешны. И люди и собаки выбивались из сил. И только Аякс не уходил — он работал 96 часов подряд. К несчастью, снег смерзся, образовался твердый наст. Аякс серьезно поранил лапы, но продолжал работать, пока не свалился без сил. Ему попытались сделать перевязку, тем более что лапы были не только поранены, но и обморожены. Но едва Аякс пришел немного в себя, он стал рваться в горы, и люди не могли удержать собаку. Аякс снова рыл снег, оставляя кровавые следы, и в конце концов откопал засыпанного лавиной человека, а потом указал людям, где откапывать других.

 

Так работал Аякс. Так работали и работают другие собаки. Нередко они гибнут, выполняя свой долг. И пусть памятник Барри — возможно, всего лишь символический памятник. Но это символ верности и преданности, символ беззаветного и бескорыстного служения людям.

 

И такой памятник не единственный.

 

 

 

Бальт и другие

 

В одном из парков Нью-Йорка стоит бронзовый пес с оборванными постромками. На мраморном постаменте надпись, которая начинается так: «Неукротимому духу ездовых собак…» И заканчивается словами: «Выносливость. Верность. Ум». Второй подобный памятник стоит в городе Номе на Аляске. Оба памятника собаке по имени Бальт.

 

В 1925 году в Номе началась эпидемия дифтерии, грозившая погубить всех детей города. Нужна была вакцина. Срочно. Немедленно.

 

В Номе ее не было. Доставить ее можно было из города, находившегося в тысяче километров от Нома. И доставить можно было только на собачьих упряжках. Но тысяча километров пути в пургу, навстречу сильному, ураганному ветру — задача почти непосильная. Решили организовать эстафету. При смене упряжек вакцину можно было доставить через десять суток. Но выхода не было. Первая упряжка отправилась в путь.

 

Ветер достигал невероятной силы. Лед на реках, по которому шли упряжки, начал трескаться и ломаться. Но упряжка Леонарда Сеппала упорно шла вперед. Ее сменила упряжка Чарли Олсона. И наконец, последний, самый трудный этап. Вакцину принял Гунар Кессон с упряжкой, которую вел Бальт. Опять разыгралась страшная пурга. Собаки шли сквозь пургу, напрягая все силы. Человек чем мог помогал им. Прошли двести километров. И это был предел: оставшиеся последние сто километров Гунар уже не мог управлять упряжкой. Но он верил в Бальта, знал, что Бальт и сам дойдет. И чтоб облегчить работу вконец измученным собакам, Гунар остался на снежной равнине, а Бальту приказал идти вперед. Пес понял все.

 

Человек не думал о себе — он знал, что уже не выберется из снежного плена. Он думал только о собаке: доберется ли Бальт до Нома, пройдет ли оставшиеся сто километров?

 

Человек еще старался ползти по снегу, хотя надежды, конечно, у него никакой не было. Иногда ему казалось, что где-то вдалеке раздается собачий лай, но он понимал: это галлюцинация. И когда горячий собачий язык коснулся его лица, он тоже был уверен, что это всего лишь бред… С трудом открыв глаза, человек увидал… Бальта. Откуда он взялся? Вернулся, не найдя дороги? А где же лекарство? Потерял? Человек ничего не мог понять. И только когда к нему подбежали люди, он начал кое о чем догадываться. А уж потом ему рассказали все.

 

Бальт доставил в поселок лекарство. Однако едва с нарт сняли ящик с вакциной, пес выскочил на улицу и стал лаять, звать людей, требовать, чтоб они шли за ним. Да, он был предельно измучен, да, лапы его кровоточили… Но какое все это имело значение, если там, в снегу, погибает хозяин?! И он привел людей к замерзающему человеку.

 

Памятники ставят героям. Бальт был героем. Одной из героических ездовых собак. О его подвиге мы знаем. Знаем и о подвиге Штурки.

 

Участник полярной экспедиции Георгия Седова штурман корабля «Святой Фока» Н. Сахаров во время дрейфа затертого во льдах корабля вместе с другим участником экспедиции Кушаковым отправился на разведку. На обратном пути они заблудились, а когда наконец сориентировались, у Сахарова были отморожены руки и он не мог двигаться быстро. Кушаков бросил больного товарища. Но Штурка остался с Сахаровым, он не отходил от хозяина ни на шаг. И когда Сахаров, пройдя какое-то расстояние по льду, терял сознание, пес садился рядом, лаял, теребил хозяина. И человек поднимался. Шел, сколько хватало сил. Снова падал. И снова Штурка, дав хозяину немного отдохнуть, заставлял его подниматься.

 

До корабля оставалось всего два километра. Но силы человека иссякли. Тогда пес помчался к кораблю. Он бегал вокруг, лаял, звал на помощь. Однако люди на корабле не понимали — они считали, что Сахаров погиб. Тогда Штурка помчался обратно. Сахаров уже замерзал. И собака бросилась спасать человека. Она лизала его в лицо и лаяла в самые уши, тянула его за одежду и толкала. Сахаров пришел в себя, с трудом приподнялся и пополз по льду. Полз медленно, то и дело останавливаясь. А пес был рядом — не давал человеку заснуть, звал его вперед. И человек был спасен.

 

Мы знаем немало и других подобных подвигов. А сколько не знаем?! Но ведь дело не только в подвигах каких-то конкретных собак. Вся жизнь ездовых собак — подвиг.

 

Издавна служат эти собаки народам Севера. Без них люди не могут обходиться даже сейчас, в век космических полетов, в век авиации и могучего транспорта. И сейчас на собаках перевозят грузы и почту, людей и добычу охотников. А уж в прошлом, даже в недавнем прошлом, ездовые собаки были наиважнейшим (имевшим значительное преимущество перед оленьим, так как собакам не требуется подножный корм) транспортом. Ни одна полярная экспедиция не обходилась без собак. Те, кто собак не использовали, были обречены на неудачи. Известный полярной исследователь Р. Амундсен во время одной из своих экспедиций прошел на собаках 18 тысяч километров, причем шел в тяжелых полярных условиях, делая ежедневно от 25 до 40 километров.

 

Мы знаем, что хорошо тренированная собака может за сутки пройти 80 километров, в среднем же собаки проходят 6–7 километров в час, перевозя груз в 50 килограммов из расчета на каждую собаку. (Обычно в упряжке 8-12 собак.)

 

И это при том, что часто работать им приходится в очень трудных условиях — в мороз и пургу, приходится идти по жесткому насту, спать на снегу, питаться мороженой рыбой. Но они работают верно и преданно, словно понимают, что без них не обойтись, что без них человеку будет очень плохо. И это действительно так. Не случайно и сейчас, несмотря на уже имеющийся современный транспорт, в школах Гренландии существует обязательное обучение езде на собаках. И не случайно, когда в 1966 году в Гренландии были введены правила уличного движения, собак они не коснулись: собачья упряжка имеет преимущества перед любым видом транспорта.

 

Всему миру известны имена знаменитых полярных исследователей Челюскина и Толля, братьев Лаптевых и Врангеля, Седова и Нансена, Пири и Амундсена. А ведь во многом своей славой они обязаны собакам. И не случайно на торжественном обеде, устроенном Королевским географическим обществом в честь Руала Амундсена, председатель закончил свою торжественную речь такими словами: «Позвольте поэтому предложить прокричать троекратное „ура“ в честь собак».

 

 

Даже сегодня, в век ракет и атомной энергии, люди еще не могут обойтись без этого надежного транспорта.

 

И не случайно, создавая памятник погибшим датским полярным исследователям, знаменитый датский скульптор Кай Нильсон не забыл и их четвероногих друзей.

 

Памятник стоит в Копенгагене с 1912 года. И с тех пор ежегодно во второй половине августа съезжаются к нему и полярные исследователи, и кинологи не только из разных городов Дании, но и из других стран. Они украшают скульптуру цветами — в память о людях и собаках, верно служивших и служащих человеку по сей день.

 

А каждое десятилетие в течение трех дней у памятника стоит почетный караул: люди, а рядом с ними — собаки.

 

Географы, путешественники, исследователи Севера хорошо знали, как важны ездовые собаки. Но они знали и нечто другое. Это очень точно сформулировал Р. Амундсен, который, безусловно, знал не только пользу, приносимую собаками, но и самих собак: «Трудно найти животное, в большей степени умеющее выражать свои чувства, чем собака. Радость, грусть, благодарность и даже угрызения совести — все можно прочесть в ее глазах. Мы, люди, напрасно думаем, что только нам одним присуща способность выражать свои чувства. Может быть, это правда. Но взгляните в собачьи глаза! Вы увидите в них то же, что и в человеческих. В сущности, у собак определенно есть то, что мы называем душой».

 

Так случилось, что японские исследователи в 1958 году вынуждены были срочно покинуть одну из полярных зимовок. С трудом вывезли людей. А собак вывезти не могли. Пришлось оставить их на зимовке. Оставить на верную смерть. В том, что собаки погибнут, никто не сомневался. И в память о них японские ученые в городах Токио и Осака поставили памятники.

 

Через год люди вернулись на зимовку. И какова же была радость ученых, когда их встретили живые и невредимые собаки! Они выжили в неимоверно трудных условиях — мерзли, голодали, питаясь случайно пойманными грызунами и птицами. Неизвестно, что чувствовали собаки. Но безусловно чувствовали себя покинутыми. И ведь знали, что покинули их люди. А может быть, верили, что люди не предадут, вернутся? Но так или иначе, собаки встретили людей восторженно.

 

А как восторженно, радостно умеют встречать собаки — знают все, у кого собаки были или есть. Мой пес приветствует меня таким бурным танцем, так улыбается (морщит нос, показывая в улыбке свои снежнобелые зубы), прижимает уши, машет обрубком хвоста, как будто считал меня пропавшим без вести или по крайней мере вернувшимся из кругосветного путешествия.

 

Один сибирский охотник — отличный знаток собак — как-то полушутя, полусерьезно высказал мне по этому поводу свое мнение. Собака настолько сроднилась с человеком, настолько считает себя его частью, что разлука с ним, даже короткая, кажется ей разлукой навсегда. И пес начинает тосковать в ту же минуту, когда человек закрывает за собой дверь. И как не радоваться собаке, если ушедший (а для нее любой уход человека — уход навсегда) вдруг снова возвращается к ней?!

 

Я не знаю, да и никто не знает, что пережили собаки японских полярников, как болела и тосковала их собачья душа, но когда люди вернулись — души собак ликовали!

 

Никто не знает и не узнает, что пережили собаки, находившиеся в ледяном лагере челюскинцев. Но можно представить себе…

 

Это случилось в 1934 году. Советский ледокол «Челюскин» вышел в рейс в 1933 году, чтобы за одну навигацию пройти по Северному морскому пути от Мурманска до Владивостока. В Беринговом проливе он был затерт льдами и, вынесенный в Чукотское море, затонул 13 февраля 1934 года. Участники рейса — люди и находившиеся на борту собаки — успели высадиться на лед.

 

Два месяца жили в ледовом лагере люди и собаки рядом. Но вот 13 апреля последняя группа покинула лагерь. Семь отважных летчиков, получивших за спасение челюскинцев семь первых Золотых Звезд Героев Советского Союза, работали в неблагоприятных погодных условиях, при отсутствии посадочных площадок, при постоянном движении льдов. К тому же льдины вокруг лагеря и в самом лагере часто трескались. Самолеты нагружались сверх нормы. И все-таки последнюю группу вывозили на пределе возможности. Собакам места в самолете не хватило.

 

Мы не знаем, как вели себя покинутые собаки — может быть, тоскливо выли, может быть, с надеждой прислушивались, стараясь уловить сквозь треск льдин рокот мотора самолета, может быть, бродили по лагерю или неподвижно лежали у палаток, обреченно положив головы на лапы. Мы не знаем. Но знаем, что чувствовали и как вели себя люди.

 

Последняя группа прибыла на мыс Ванкарем не последним рейсом. Самолет, пилотируемый В. С. Молоковым, вновь поднялся в воздух и взял курс на покинутый лагерь. Рискуя жизнью, Молоков отправился за собаками.

 

Это был самый трудный и опасный полет из всех полетов, связанных со спасением челюскинцев. Но как иначе могли поступить настоящие люди, если имелась хоть малейшая возможность спасти друзей?

 

 

 

На Великой Отечественной

 

 

 

(только факты)

 

 

Да, только факты. Точнее — факты и документы.

 

Великая Отечественная война была суровым испытанием для советских людей. И советские люди с честью выдержали его. А рядом с бойцами Красной Армии шли по фронтам Великой Отечественной боевые друзья — собаки.

 

Они были истребителями танков.

 

 

 

«Практика применения в армии собак 1-го Истребительного отряда показала, что при наличии массированного применения противником танков противотанковые собаки являются неотъемлемой частью противотанковой обороны».

 

(Из донесения командующего 30-й армией генерал-лейтенанта Лелюшенк о от 14 марта 1942 года.)

 

 

 

 

«В период разгрома немцев под Москвой пущенные в атаку танки противника были обращены в бегство собаками истребительного отряда. Противник боится противотанковых собак и специально за ними охотится».

 

(Там же.)

 

 

 

 

«50 немецких танков пытались прорваться в расположение наших войск. 9 отважных истребителей из истребительного отряда старшего лейтенанта Шанцева подожгли 7 немецких танков».

 

(Из сводки Совинформбюро от 2 июля 1942 года.)

 

 

 

 

«В 6-й Гвардейской Армии в боях на Белгородском направлении батальон уничтожил собаками-истребителями 15 танков противника».

 

(Из приказа по 6-й армии № 96 от 18 сентября 1943 года.)

 

 

Можно привести и другие документы. Но ограничимся лишь цифрой: на счету собак — 300 уничтоженных танков противника.

 

Собаки были связистами. (Кстати, их использовали еще в 1939–1940 годах во время финской кампании.)

 

 

 

«Шесть собак связи, используемых 59 СП (42-я Армия), заменили 10 человек посыльных, причем доставка донесений и приказаний от КП СБ в роты и боевое охранение ускорилась в 3–4 раза. Потери же собак, даже при условии большой плотности артиллерийского, минометного и пулеметного огня противника, весьма незначительны».

 

(Из донесения штаба Ленинградского фронта.)

 

 

Выдающийся советский писатель И. Г. Эренбург — во время войны военный корреспондент — вспоминает о многих героических собаках-связистах. В частности, он рассказывает, как под городом Вереей четырнадцать собак поддерживали связь с гвардейским полком, оказавшимся в тылу врага. Восточноевропейская овчарка Аста, несшая донесение, от которого зависела судьба полка, была смертельно ранена. Но, истекая кровью, сумела все-таки доползти до цели и доставить донесение.

 

Бывший командир 37-го отдельного батальона собак-миноискателей и истребителей танков, известный советский кинолог подполковник А. Мазовер рассказывал, что лишь одна собака Норка в труднейших условиях и за короткий срок доставила 2398 боевых донесений, а пес по кличке Рекс — 1649.

 

В 1944 году при ликвидации Никопольского плацдарма пес по кличке Джек доставил 2982 боевых донесения, причем поддерживал связь между частями, переплывая через Днепр!

 

Но рекорд все-таки, видимо, принадлежит «бойцу» Ленинградского фронта собаке Дику — он доставил 12 тысяч донесений.

 

Общее число донесений, доставленных собаками в периоды, когда не было иной связи, — свыше 200 тысяч. Кроме того, собаками-связистами протянуто 8 тысяч километров телефонного кабеля.

 

Нартовые, или ездово-санитарные, собаки. На них вывозились раненые бойцы непосредственно с поля боя. Зимой — на легких санках, летом — на так называемых волокушах или просто на носилках, поставленных на колеса. Причем вывозили из таких мест, куда не мог подойти никакой другой транспорт.

 

 

 

«В результате применения санитарных собак в дивизиях заменено значительное количество санитаров-носильщиков, в некоторых случаях нартовые упряжки заменяли полностью работу санитаров рот и батальонов, вместе с этим сроки эвакуации раненых с поля боя сократились… С 1 января по 28 марта 1944 года было вывезено 13 500 человек, тяжело раненных, и доставлено на передовую 300 тонн боеприпасов».

 

(Из сообщения начальника санслужбы 1-й ударной армии.)

 

 

 

 

«За время нахождения при 53-й армии отряд собак нартовых упряжек участвовал в наступательных операциях по эвакуации тяжело раненных бойцов и командиров с поля боя по взятии Демяновского укрепленного противником района и, несмотря на трудные условия эвакуации, лесисто-болотистую местность, плохие, труднопроходимые дороги, где не было возможности вывозить раненых конным транспортом, успешно работал по эвакуации тяжело раненных бойцов и командиров и подвозу боеприпасов наступающим частям.

 

За указанный период отрядом вывезен 7551 человек и подвезено 63 тонны боеприпасов.

 

Начсанарм 53».

 

 

Всего же ездовые собаки, участвовавшие в войне и прошедшие с Красной Армией от Волги до Берлина, сражавшиеся на всех фронтах — от Черного до Северного моря, — вывезли с поля боя 680 тысяч раненых солдат и офицеров и доставили на передовые 5862 тонны боеприпасов.

 

Но пожалуй, самая главная заслуга собак на войне — разминирование дорог, городов, сел, отдельных зданий.

 

 

 

«При быстром темпе продвижения войск 2-го Украинского фронта каждая рота ОСБМ, выделяемая для проверки и разминирования одной дороги, выбрасывалась на автомашинах повзводно вдоль проверяемого маршрута. При такой организации скорость обследования маршрутов увеличивалась до 40–50 километров в сутки против прежних 15 километров. Ни на одном из маршрутов, проверенных собаками-миноискателями, не было случая подрыва живой силы и техники.

 

Иногда собаки обнаруживали фугасы на глубине 2,5 метра».

 

(Из директивы начальника инженерных войск Красной Армии всем фронтам от 17 ноября 1944 года.)

 

 

Очень важную роль сыграли собаки-миноискатели во время Ясско-Кишиневской операции: они сопровождали идущие в наступление танки. Специально обученные, они спокойно сидели на броне танков, их не пугал шум мотора и грохот артиллерийских залпов. В подозрительных местах, где могли оказаться минные поля, собаки соскакивали на землю и под прикрытием огня танков производили разведку, обнаруживая эти поля.

 

Невозможно рассказать о всех собаках-миноискателях, трудно даже перечислить клички самых знаменитых. Но об одной собаке, по кличке Дик, все-таки сказать надо. Эта собака спасла Павловский дворец под Ленинградом, обнаружив заложенную фашистами бомбу в 2,5 тонны с часовым механизмом. И обнаружила всего за час до взрыва! Кстати, эта же собака участвовала в разминировании Праги, была трижды тяжело ранена, и трижды врачи спасали ей жизнь. Вылечившись, Дик снова «вставал в строй». За период Отечественной войны он обнаружил более 10 тысяч мин и снарядов. И естественно, что умершего после войны Дика (он дожил до глубокой старости) похоронили с воинскими почестями!

 

Илья Эренбург рассказывал об удивительном параде — выставке собак в послевоенном Ленинграде. Нет нужды говорить, в каких условиях жили ленинградцы во время девятисотдневной блокады, сколько человеческих жизней унесли бомбежки и артобстрел города, сколько людей погибло от голода. И все-таки имелись люди, которые нашли в себе силы и мужество делить скудный блокадный паек со своими любимцами. Мы не знаем, сколько было таких людей — наверное, далеко не все дожили до Победы. Знаем лишь, что в параде участвовало шестнадцать человек — изможденных, обессиленных, буквально шатающихся от слабости, почти прозрачных, как рассказывал Эренбург. И рядом с ними шли такие же собаки. Среди них были и беспородные и породистые. Но самое большое внимание привлекла дворняжка с искалеченными, буквально разрезанными на ленточки осколками мин, ушами. Собака-миноискатель из блокадного Ленинграда. Неизвестно, сколько мин, неразорвавшихся бомб и снарядов обнаружила эта собака. Говорят — много, несколько сотен.

 

В армии было немало собак, на счету которых числилось по нескольку тысяч найденных мин. Благодаря своему исключительному чутью собаки безошибочно отыскивали мины, даже если они были в деревянных корпусах и поэтому их не могли обнаружить миноискатели. Собаки помогли разминировать около 303 городов и населенных пунктов, в том числе и такие города, как Киев, Одесса, Новгород, Варшава, Будапешт, Прага, Берлин. Они обследовали заминированную территорию общей сложностью в 15 с лишним тысяч квадратных километров, обнаружив при этом более 4 миллионов мин. Причем благодаря усилиям собак разминирование велось и более надежно и в 20 раз быстрее.

 

Шестьдесят тысяч собак «служили» в армии во время Отечественной войны. Рядом с породистыми, обладательницами роскошных родословных, честно и беззаветно трудились беспородные дворняжки.

 

 

 

Обычные и необычные «профессии»

 

Памятника собакам, трудившимся на войне, пока нет. Памятник им — сотни тысяч спасенных человеческих жизней. А вот памятник собакам, которые помогают людям, пострадавшим на войне, памятник собакам-поводырям есть. Он стоит на территории Берлинского зоопарка.

 

Одно из самых больших несчастий для человека — потеря зрения. Конечно, настоящий человек стремится оставаться человеком и в таком трагическом положении. Мы знаем множество примеров, когда люди, потерявшие зрение, продолжают жить полнокровной жизнью. И все-таки незрячему человеку очень и очень трудно — ведь, как считают ученые, девяносто процентов информации люди получают благодаря зрению.

 

Конечно, тут уж никто помочь не может впрямую — есть много способов облегчить жизнь ослепшим людям, но лишь облегчить. Однако существуют и чисто практические вопросы, которые зрячему человеку даже в голову не приходят, а для ослепшего решить их — целая проблема. И вот тут на помощь приходят собаки.

 

Собаки-поводыри известны с древних времен. Но по-настоящему эта служба появилась лишь лет 70 назад — после первой мировой войны. Сейчас более чем в 20 странах (в том числе и в СССР) есть специальные школы, где готовят собак-проводников для слепых людей.

 

Человек, никогда не интересовавшийся этим вопросом, но видевший, как «работает» — ведет своего хозяина — собака-проводник, может лишь удивиться тому спокойствию и какой-то изящности, что ли, которая присуща собаке, может обратить внимание на слитность собаки и человека. И не знает сторонний наблюдатель, какой труд и какое терпение вложено в то, чтоб собака стала хорошим проводником.

 

Конечно, собака легко поддается дрессировке и быстро усваивает многое из того, что надо. Но далеко не все понимает сразу. К тому же одна из основных задач дрессировщика научить собаку не только тому, что надо делать, но и тому, что делать не надо.

 

Даже хорошо воспитанная собака на прогулке иногда может захотеть пообщаться со своими родичами, может быть, даже и поиграть немного — в этом нет никакого греха, кое-кто из наших четвероногих друзей не прочь припугнуть кошку или обследовать ближайшую подворотню. Собака легко, не задумываясь, перепрыгивает препятствия на своем пути — лужу, например, или какой-нибудь порожек. Все это — естественно для собак. Для всех, кроме собак-поводырей.

 

Ни общаться с родичами во время работы, ни обследовать подворотни, ни прыгать через препятствия собаке-поводырю не полагается. Все ее внимание должно быть сконцентрировано на основной задаче — работе. А задача сложная: это и размеренная, неторопливая походка, это и внимание к самым мелким препятствиям, которые возникают на пути слепого человека. Тумба, которую надо не только обойти, но и обвести вокруг нее хозяина, порог, который собака перешагнет не задумываясь, но о который может споткнуться человек. Лужи, которые надо обходить, и ямки, рельсы, которые могут встретиться на пути, или выступающий из земли корень дерева на лесной тропинке. Но это — далеко не все. Можно натренировать собаку обращать внимание на пороги и лужи, ямы и столбы. Но трудно предвидеть все, что может встретиться на пути собаки и слепого человека.

 

 

Последний рейс летчика Молокова за оставшимися на льдине членами экипажа «Челюскин».

 

Поэтому собака-проводник должна еще и ориентироваться сама, сообразить, как вести себя в том или ином случае, а ведь препятствия или опасности для слепого человека могут быть не только на земле. Шлагбаум, например, или нависший сук дерева. Под ними собака пройдет легко, а для человека — это опасность, он может удариться. Поэтому собака должна в первую очередь думать не о себе, а о хозяине и обвести его вокруг препятствия или, если нет такой возможности, предупредить: «Внимание! Впереди опасность». И опять-таки, невозможно предусмотреть все — собака должна многое знать, должна и многое понимать. Она должна обладать и «чувством пространства», которое учитывает и пространство, занимаемое человеком.

 

Однако и это — еще не все. Хозяину необходимо ходить в магазины и в парикмахерскую, он должен ездить в автобусе или на электричке, наконец, переходить улицу. И в каждом отдельном случае от собаки требуется четкая безошибочная работа: по команде «магазин» она должна привести хозяина к магазину, а по команде «парикмахерская» — именно туда. Если хозяину надо поехать на автобусе, собака должна не только привести его на остановку, но и подвести к двери, а когда надо перейти улицу — четко реагировать на светофор.

 

И все это собаки делают. Правда, быть поводырем может не каждая — тут, очевидно, нужен особый дар, возможно «талант». Так ведь и отбираются собаки специально для этой службы, с учетом их данных и способностей.

 

Впрочем, и для других работ нужны «способности», «талант» или особое призвание, что ли. Может быть, говоря строго научным языком, и не стоило бы употреблять такие слова, как «талант» или «призвание», которые обычно применимы лишь к людям. Возможно, надо бы говорить о быстрой выработке у собак условных рефлексов, о сверх остром обонянии и о каких-то еще природных или легко приобретаемых качествах, делающих собак отличными работниками. Конечно, это так. И когда речь идет о старых «профессиях» собак, сомнений нет: например, охотничьи собаки издавна специализировались на разыскивании дичи, и все они в той или иной мере, после некоторой подготовки, хорошо работают. (Хотя и тут есть более способные и менее.)

 

То же самое можно сказать и о собаках-ищейках, как их называли раньше, или о служебно-розыскных собаках, как их называют теперь. Эта традиционная специальность собак, генетически заложенные способности передаются из поколения в поколение, совершенствуются тренировками и дрессурой, к тому же природное чутье, дисциплинированность и многие другие качества делают собак определенных пород прекрасными специалистами в своей области. Но ведь никто не станет говорить, что и тут все собаки работают одинаково. Одни работают лучше, успешнее, на их счету (это официально записано) крупные суммы или большое количество вещей, разысканных и возвращенных гражданам или государству. Например, в Ленинграде служил пес по кличке Султан. За время своей службы он вернул пострадавшим людям украденные у них ценности на общую сумму в два миллиона рублей.

 

Другие собаки тоже работают хорошо, но ведь таких успехов, как у того же Султана или у добермана-пинчера Трефа, служившего когда-то в московской полиции и слава о котором гремела по всей России, нет.

 

Что же помогает собакам становиться чемпионами или знаменитостями? Конечно, особо развитое чутье. Но, может быть, еще что-то? Например, особый собачий талант?

 

История служебно-розыскных собак знает имена таких знаменитостей, как Рекс из английского Скотленд-Ярда и Ксоро из парижской сыскной полиции. Но, пожалуй, самой знаменитой ищейкой был доберман-пинчер Доке из сыскной полиции Рима. На его счету — четыреста задержанных воров и бандитов, он участвовал в ста шестидесяти схватках, получил семь огнестрельных и несколько ножевых ран. Но едва выздоравливал — снова «брался за дело» и работал так же успешно. Особенно прославился Доке после знаменитого «дела о потерянной пуговице».

 

В один из римских ювелирных магазинов проник грабитель, но, обнаруженный сторожем, вынужден был бежать. На место происшествия привезли Докса. Пес привел полицейских в какой-то подвал в другой части Рима. Хозяин подвала категорически отрицал свое причастие к происшествию и довольно убедительно доказал, что в это время спал у себя дома. Соседка подтвердила это, а сторож не сумел опознать грабителя. «Я готов был поверить ему, — рассказывал проводник Докса сержант римской полиции Маймоне, — и дал команду Доксу еще раз тщательно осмотреть место происшествия. Доке гавкнул и, выбежав из подвала… помчался к ювелирному магазину. Там он поднял с пола пуговицу и отдал ее мне. Затем он гавкнул еще раз и снова побежал в подвал, в котором мы уже были. На этот раз Доке обнюхал находившийся в комнате шкаф, Лапой открыл дверцу, встал на задние лапы и зубами снял с вешалки дождевой плащ. Найденная Доксом пуговица оказалась от этого плаща! Обрывки ткани на пуговице полностью соответствовали материи. Злоумышленник вынужден был сознаться».

 

Конечно, Доксу помогало его чутье, хорошая подготовка. Но может быть, не только это, а все-таки и особый талант?

 

Впрочем, не будем гадать и предполагать. Суть не в этом. Суть в том, что собаки работают, работают хорошо и помогают людям во многих областях, владеют многими профессиями — традиционными, старыми, и новыми.

 

Конечно, мы не можем не сказать об одной из самых древних и важных собачьих профессий — профессии пастуха. Без пастушьих собак люди до сих пор не могут обойтись. И когда в Австралии, например, пастухи пересели с лошадей на мотоциклы, они не забыли и о собаках. Поскольку теперь собаки не могли бежать рядом (мотоцикл — не лошадь, собаке не угнаться за машиной), для них сделали специальные сиденья на мотоцикле.

 

И среди пастушьих собак есть хорошие рядовые работники, имеются свои герои и чемпионы, может быть, свои таланты. Особенно нужны пастушьи собаки в местах, где водятся волки. Сильные, смелые псы вступают в схватки с хищниками и, как правило, выходят победителями. Примеров храбрости и благородства пастушьих собак можно привести множество. Достаточно вспомнить знаменитого Топуша, охранявшего стадо овец в горах Грузии и за свою жизнь отбившего, по крайней мере, сто атак волков. Можно вспомнить и о Бассаре, прославившемся тем, что однажды, когда во время сильного ливня от стада отбилась тысяча овец и пастухи считали их погибшими, он через три дня самостоятельно привел этих овец к людям.

 

Можно вспомнить и подвиг собак одного из колхозов Калмыкии. Во время мартовского бурана потерялись четыреста овец. Поиск их не дал результатов, хотя люди приложили много усилий, чтоб отыскать пропавших животных. И все-таки через три месяца овцы нашлись. Все это время их пасли и охраняли четыре собаки, оставшиеся со стадом. Сами псы голодали, перебивались случайно пойманными мышами и сусликами, однако спасли не только овец, но и появившихся в это время ягнят.

 

Однако и те собаки, которые не защищают отары от волков, которые пасут овец в тех местах, где нет хищников, которые не вступают с ними в схватки (например, колли, пули, пуми), очень важны — без них, без их помощи, очень трудно было бы пастухам собирать отары, отыскивать отставших животных и так далее.

 

Говоря о собачьих профессиях, надо упомянуть о собаках-сторожах и, уж конечно, нельзя обойти собак, несущих службу на границе. Однако эти профессии, как и профессии охотничьих собак (о них мы скажем во второй части), — традиционные, ими собаки владеют уже тысячелетия. Но собаки (на то они и собаки, частица человеческого существа) не удовлетворяются традиционными профессиями. Ни одно из домашних животных не способно в такой степени и с таким мастерством овладевать новыми профессиями. А собаки могут. Например, не так давно собаки овладели профессией газовщика.

 

Впервые собаки-газовщики появились в ГДР: в штат городской сети Франкфурта-на-Одере была зачислена «инспектором» овчарка Криста. Ежедневно «инспектор» проходил по всей семикилометровой газовой магистрали, проверяя, нет ли где утечки газа. Если такая утечка обнаруживалась (собаки чувствуют малейшую концентрацию газа), она сообщала лаем об этом и ложилась около аварийного места.

 

Вслед за Кристой в ГДР появились и другие четвероногие газовщики. Потом они появились в штате Варшавского управления газовой сети. (Интересно, что имена всех собак, состоявших на этой службе, начинались с буквы «А» — Ас, Аргус, Амур, Арий, Али, Агар и так далее.) Появились собаки-газовщики и в нашей стране. Конечно, новой профессии надо обучать даже людей. А собак — тем более. В Таллине были организованы специальные курсы для собак, которых собирались использовать на службе в «Таллингазе». Курсы были краткосрочными — собак просто знакомили с запахом газа и «объясняли», как себя вести в том случае, если они почувствуют его. И через некоторое время собаки уже патрулировали 18-километровую трассу в Старом городе. Работники «Таллингаза» очень довольны своими четвероногими помощниками: ну какой анализатор обнаружит незначительную утечку газа на метровой глубине, да ещё под асфальтом? А собаки обнаруживают!

 

И не только на трассе оказываются они очень полезными. Бывает, в аварийную службу поступает сигнал: в доме ощущается запах газа.

 

 

Собаки успешно освоили профессию «газовщиков». Они чувствуют малейшую утечку газа. Даже самые совершенные аппараты не могут пока соперничать с ними.

 

Однако работники аварийной службы ни с помощью газоанализаторов, ни с помощью других измерительных приборов не могут иногда обнаружить место утечки. И тут на помощь приходят собаки — их обоняние оказывается более тонким, чем имеющиеся у людей приборы.

 

Острота обоняния собак натолкнула людей на мысль использовать их в геологоразведке. Впервые этим вопросом занялись в Финляндии в 1962 году. Собака по кличке Лари, принадлежавшая П. Матссону, творила истинные чудеса: по запаху пирита или серного колчедана она безошибочно определяла, где залегают полезные ископаемые. На испытаниях в 1965 году Лари на площади в три квадратных километра разведала 1330 образцов, представляющих промышленный интерес, в то время как опытный специалист-геолог на этой же площади обнаружил всего 270 образцов. В 1966 году П. Матссон получил премию Государственного совета Финляндии.

 

В нашей стране тоже стали привлекать собак к поискам полезных ископаемых. По инициативе профессора Ю. А. Васильева была организована опытная группа по обучению будущих собак-геологов. В основу подготовки взяли методику подготовки собак-миноискателей периода Великой Отечественной войны, когда собак приучали по запаху взрывчатки отыскивать мины и снаряды. Собаки-минеры обнаруживали мины в радиусе четырех и на глубине двух метров. Собаки-геологи обнаруживают полезные ископаемые на глубине нескольких метров (а восточноевропейская овчарка Карат установила рекорд — нашла руду на глубине 12 метров).

 

Сравнительно недавно уральские геологи составили с помощью собак геологическую карту Пермской области. Карта заслужила высокую похвалу специалистов.

 

Но может быть, использование собак в геологоразведке анахронизм? Ведь люди применяют сейчас новейшие достижения науки и техники, у них такая мощная и точная аппаратура… И вдруг — собаки!

 

Однако геологи не считают использование собак в геологоразведке анахронизмом. У собак много преимуществ в сравнении даже с очень чувствительными приборами. Во-первых, собака способна проникнуть туда, куда с громоздким прибором и не доберешься, а во-вторых, — и это очень важно — собаки работают без ошибок, чего нельзя сказать о приборах.

 

Часто разные горные породы обладают одними и теми же физическими свойствами. И, указывая местонахождение аномалии (то есть места залегания руды), прибор не подсказывает, какая это руда. Собака указывает точно. Если ее послали искать определенное полезное ископаемое, она не прореагирует на другое. Какие-то особые способности помогают ей различать породы, обладающие одними и теми же физическими свойствами.

 

Конечно, делает собак отличными геологами опять-таки их замечательное чутье. Американский физиолог Нейхаус установил, что к запаху неорганических веществ собака чувствительнее человека в тысячи, а к органическим — в миллионы раз! Однако не только чутье — старательность, дисциплинированность, заинтересованность, добросовестность помогают собакам работать и газовщиками, и геологоразведчиками, помогают им осваивать и другие профессии, причем самые необычные. Например, собак сейчас используют для поисков потерпевших аварию самолетов. Им надевают на спину небольшой радиопередатчик и посылают на поиски потерпевшего аварию самолета. Собака может пройти и по непроходимому для человека лесу, подняться на горы, быстро бежать по пересеченной местности. Обнаружив самолет — а искать его она будет и день, и два, и неделю, — начинает лаять, звук передается по радио, засекаются координаты, и спасательная служба приходит точно к нужному месту.

 

С каждым годом собаки расширяют свою полезную деятельность, приобретают новые специальности, становятся нужными людям в самых разных областях.

 

Сейчас широко распространена служба собак на аэродромах: четвероногие таможенники прекрасно научились находить взрывчатку и даже оружие, которыми могут воспользоваться бандиты, террористы. Они стали незаменимы в поисках наркотиков — никакие самые совершенные упаковки, никакие отвлекающие запахи не сбивают собак.

 

В Чехословакии собаки работают почтальонами — они доставляют письма и телеграммы на туристские базы и в дома отдыха, расположенные в труднодоступных местах. Пробегают при этом ежедневно до сорока километров по заснеженным горным дорогам, по крутым каменистым склонам.

 

Любопытный и очень эффективный способ борьбы с темпераментными футбольными болельщиками — «тиффози» нашли итальянские полицейские. Специально обученные собаки дежурят у края футбольного поля и молниеносно останавливают самых горячих болельщиков, когда те хотят покинуть трибуны, чтоб помочь «своим» забить мяч в ворота соперников.

 

 

Белка и Стрелка — первые земляне, вернувшиеся из космоса.

 

Можно рассказать еще о множестве работ, которые выполняют собаки.

 

Однако Собака сейчас служит не только на суше. Люди собираются обучить и подготовить ее к службе под водой. Нет, не в роли водолаза, спасающего тонущих, этим собаки занимаются уже давно. Люди собираются использовать собак в качестве разведчиков полезных ископаемых на морском дне или в качестве поисковых собак, отыскивающих затонувшие корабли. А для этого собака должна не только уметь нырять и плавать, но и жить некоторое время под водой. Конечно, очень трудно представить себе сухопутное животное, живущее в воде, как рыба. Тем не менее легкие наземных животных при определенных условиях могут функционировать и под водой. Выяснилось, что наиболее подходящим животным для жизни под водой оказывается собака. Ее организм быстрее перестраивается, легче приспосабливается к новому режиму. Сейчас ведутся опыты по приучению собак к жизни (или длительному пребыванию) в воде. И кто знает, что даст служба собак в морях и океанах, кто знает, не появится ли новая порода «водяных» собак, которые будут служить человеку в воде так же, как служат на суше?

 

 

Памятник со бакам, сооруженный в Ленинграде по инициативе И. П. Павлова.

 

Но если к службе в воде собак еще только начинают готовить, то в освоении космоса они уже давно помогают человеку. Ведь первыми из высокоорганизованных существ, оказавшихся в космосе, были собаки. Все знают о знаменитой Лайке, чей полет принес людям сведения о влиянии невесомости на живой организм и подготовил полет в космос Юрия Гагарина.

 

Известно и о полете в космос Ветерка и Уголька, которые помогли людям исследовать радиационный пояс, окружающий Землю. Кстати, эти собаки установили рекорд продолжительности и высоты полета.

 

Но не все знают, что собак-космонавтов было гораздо больше. Сначала собак запускали на высоту 200, затем 400 километров. Там побывали Малышка, Денек, Белянка, Волга, Альбина, Пальма, Отважная. Потом, после орбитального полета Лайки, снова начались вертикальные запуски. В космос поднялся Снежок и Малёк, а Отважная еще дважды побывала в полете.

 

И снова орбитальные полеты собак-космонавтов Белки и Стрелки, Звездочки, Чернушки, Пчелки и Мушки. Трудно переоценить значение для науки полета в космос собак. Впрочем, собака, «благодаря ее давнему расположению к человеку, ее догадливости, терпенью и послушанию, служит, даже с заметной радостью, многие годы, а иногда и всю жизнь, экспериментатору». Эти слова великого русского ученого Ивана Петровича Павлова выбиты на пьедестале памятника собаке, установленного в Ленинграде на территории Института экспериментальной медицины.

 

Иван Петрович Павлов много лет мечтал о памятнике собаке — верному помощнику в его работе. Он очень внимательно просматривал проекты памятников, сам утвердил один из них. В 1935 году памятник был открыт. С гордостью показывал его Павлов ученым разных стран, приехавшим на XV Международный конгресс физиологов в Ленинград.

 

На пьедестале имеется и другая надпись: «Пусть собака, помощник и друг человека с доисторических времен, приносится в жертву науке, но наше достоинство обязывает нас, чтобы это происходило непременно и всегда без ненужного мучительства».

 

Памятник собаке в Ленинграде — не только памятник собакам, которые помогли Ивану Петровичу создать учение о рефлексах. Это памятник и сотням тысяч других собак, которые служили и служат человеку на самых разных участках и без которых даже в век прорыва в космос и покорения атома человек обойтись не может.

 

Сердце друга

 

 

 

(лирическое отступление)

 

 

Не знаю, может быть, когда-нибудь наступит время, когда люди смогут заменить пастушьих и сторожевых собак, ищеек и водолазов, геологов и «газовщиков» какими-нибудь совершенными аппаратами, автоматами, роботами. Возможно, и экспериментаторы как-то станут обходиться без собак. Может быть, практически это будет даже удобнее, выгоднее. Но вряд ли выиграет от этого человечество. Можно, конечно, все заменить умными приборами и автоматами. Но какой прибор или автомат заменит друга. И какого друга! «У нас еще нет слова, которое могло бы выразить одновременно самоотверженность, смелость и ум — все те великолепные качества, которыми обладает собака», — писал К. Г. Паустовский. Мне кажется, можно было бы сказать так: собака — часть самого человека. Она не отделяет себя от человека. Когда-то, в далекой древности, люди уже понимали это. Плутарх рассказывал о собаке, принадлежавшей некоему Ксантипе. Ксантипа отправился в путешествие, оставив свою собаку дома. Но пес не мог этого перенести — он прибежал на берег и бросился в воду. Много часов плыл пес за кораблем, на котором находился его хозяин, пока окончательно не выбился из сил.

 

Он утонул и был похоронен на острове Сампанине.

 

Может быть, не стоило бы вспоминать эту давнюю историю — примеров собачьей преданности достаточно и сейчас. Но тут случай особый. Дело в том, что к могиле собаки началось паломничество — множество людей приходили, чтоб поклониться могиле верного пса. На этой могиле произносились клятвы, давались обещания. И существует версия, что выражение «вот где зарыта собака», имеющее теперь смысл: «вот в чем суть дела», «вот в чем главное» или «вот в чем суть тайны», родилось именно благодаря собаке Ксантипы.

 

Много позже, но тоже достаточно давно, великий автор знаменитого Дон Кихота в небольшом рассказе «Обманная свадьба» наделил собак Сипиона и Бергансу способностью разговаривать. Вот отрывок из их диалога.

 

 

 

«Сипион: Как я слышал, нас хвалят и превозносят за хорошую память, а также за благодарность и за великую нашу верность, так что нас даже принято изображать как символ дружбы. Думаю, тебе случалось видеть (если только ты всматривался), что на алебастровых гробницах, обычно украшаемых статуями покойников, в тех случаях, когда хоронят мужа и жену, между ними, у ног, помещают изображение собаки в знак того, что при жизни они соблюдали дружбу и нерушимую верность.

 

Берганса: Я знаю, что бывали на свете преданные псы, которые бросались вслед за телом своего господина в могилу; иные из них оставались лежать там, где хоронили хозяев, не двигаясь с места и не принимая пищи, так что им тут приходил и конец».

 

 

Наверно, Мигель Сервантес или его современники могли назвать и конкретные случаи, и конкретные имена собак, умерших на могилах своих хозяев. Конечно, такие случаи были. И мы тоже можем привести немало примеров необыкновенной преданности собак. Вспомним хотя бы Фрама — собаку Георгия Седова.

 

Знаменитый полярный исследователь во время героической попытки дойти до Северного полюса заболел цингой и 20 февраля 1914 года умер. Спутники похоронили своего капитана и двинулись дальше. Но вожак упряжки Фрам не пошел с ними. Он лег на могилу хозяина, и никакие уговоры, никакие попытки увести его не действовали. Собака осталась лежать на могиле Седова и умерла на ней.

 

О Фраме известно довольно широко. Менее известно о шотландском терьере Бобби из Грейфрайерса, прожившем восемь лет на могиле хозяина, почти никуда не отлучаясь, или о собаке по кличке Джон, ежедневно, в течение четырнадцати лет, приходившей к определенному времени на платформу станции Раздоры, в Подмосковье, встречать своего хозяина. Пес не мог знать, что хозяин погиб во время бомбежки. Пес ждал, верил, что человек придет.

 

И Пальма на московском аэродроме «Внуково» ждала, верила, что человек придет.

 

История Пальмы — показательна. Нет, не тем, что хозяин ее бросил. Показательна другим.

 

Было так. Человек летел на Север. Летел с собакой — немецкой овчаркой. По каким-то причинам собаку не пустили в самолет. (Потом свидетели говорили, что у хозяина не было ветеринарной справки на собаку, а без нее перевозить собак запрещается.) Хозяин снял с собаки ошейник и оставил ее на взлетной полосе. А сам вошел в самолет. Самолет улетел. Собака осталась. Она не могла поверить, что хозяин бросил ее, — она верила, что он вернется. Шли дни. Хозяин не возвращался. Собака ждала. Она поселилась на летном поле и бросалась навстречу каждому приземлявшемуся самолету. Впрочем, нет, не к каждому — бежала только к машинам ИЛ-18 — на такой машине улетел ее хозяин. Сначала — первые дни, недели, месяцы — она мчалась к приземлившемуся самолету изо всех сил. Потом стала бегать медленнее — будто вера у нее стала иссякать, будто уменьшалась в ее сердце надежда на встречу с хозяином. Но все-таки собака верила: она не уходила с аэродрома, не искала себе нового хозяина, хотя люди, тронутые ее преданностью, хотели помочь собаке. Конечно, были и такие, которые, накинув на шею собаке стальную удавку, пытались увезти ее и усыпить. Но речь не о них.

 

Ее кормили, ей соорудили будку. Но собака если и брала еду, то лишь с земли — из рук не брала, а в будке жить отказалась: предпочла мерзнуть, мокнуть под дождем, но видеть все поле, видеть все приземляющиеся самолеты, чтоб немедленно бежать им навстречу: а вдруг хозяин все-таки вернется?

 

Так прошло два года. О собаке, живущей на аэродроме и ждущей своего хозяина, написала «Комсомольская правда». И тут случилось неожиданное. (Впрочем, это вполне можно было предвидеть.) Хозяин собаки не откликнулся, но откликнулись совершенно незнакомые люди — около трех с половиной тысяч писем пришло за две недели в редакцию, десятки телефонных звонков раздавались ежедневно. Суть большинства писем и звонков была одна: мы возьмем собаку! Люди имели возможность взять собаку в Клубе собаководства, достать щенка у любителей. Зачем же Пальму? (Так назвали собаку летчики и служащие на аэродроме.) Тем более зачем брать собаку из Москвы людям, живущим в других городах? А они не только писали, что хотят взять собаку, — они приезжали за ней. Приезжали из Донецка и Саратова, из Белой Церкви и Азова. Готовились в путь жители Петропавловска-Камчатского, Ханты-Мансийска, Дальнего… А дети, которые не могли взять собаку, присылали деньги — рубль, три, пять — на еду собаке.

 

Люди могли, конечно, завести собак у себя на родине, им совершенно незачем было для этого приезжать в Москву за Пальмой. Но овчарка, два года ожидавшая у трапа своего хозяина, стала живым символом верности. Уже за одно это она достойна памятника, как писали читатели «Комсомолки».

 

Памятник Пальме не поставили (хотя люди даже предлагали начать сбор средств на это) — в конце концов она нашла новую хозяйку, полюбила ее, и все образовалось. Но памятники верным собакам, всем собакам, памятники, которые можно было бы, мне кажется, назвать «памятниками в честь собачьего сердца», есть. Один из них стоит в итальянском городе Борго Сан-Лоренцо.

 

Житель небольшого поселка Луко близ Борго Сан-Лоренцо Карло Сориани нашел в сточной канаве щенка. Сориани назвал щенка Верным, и пес оправдал свое имя: ежедневно в определенное время он прибегал к автобусной остановке и встречал хозяина. Но однажды хозяин не приехал. И пес вернулся домой один. Так было и на следующий день, и через неделю, и через месяц. Хозяин погиб. Но Верный этого не знал, а может быть, не хотел верить или не мог себе представить, что хозяин может когда-нибудь не вернуться. И он продолжал ходить к автобусу. Ходил каждый день в течение нескольких лет!

 

Жители Луко и Борго Сан-Лоренцо собрали средства и соорудили преданному псу памятник и выбили в честь него золотую медаль.

 

Другой памятник собачьей преданности и великой верности стоит на станции Сабуя, недалеко от Токио. Впервые он был поставлен здесь до войны в память о Хачико, псе, который ежедневно провожал своего хозяина, уезжавшего в Токио на работу, и ежедневно в определенное время встречал его. Хозяин неожиданно заболел и умер в одной из токийских больниц. Но Хачико не мог смириться с этим. Ежедневно приходил пес к определенному времени на станцию и оставался там до последнего поезда в надежде, что хозяин когда-нибудь приедет. Так продолжалось десять лет, до того дня, когда пес трагически погиб на этой станции. В газетах появилось сообщение о верной собаке, и тогда по всей Японии дети стали собирать деньги на памятник Хачико.

 

Памятник был сооружен, но во время войны его разрушили. Однако едва кончилась война, как по всей Японии начался сбор средств на новый памятник. И памятник верному псу был сооружен вторично.

 

Это памятник не только Хачико, но и всем верным собакам, о которых мы уже говорили. Это памятник и Соколу — борзой, увезенной во время войны фашистами за сотни километров, но сумевшей убежать и найти дорогу домой. И сеттеру Сильве, о котором рассказывает писатель Б. Рябинин. Во время войны собака была увезена оккупантами, а хозяева ее брошены в концентрационный лагерь. Однако собака не только разыскала их, хотя находилась довольно далеко, но время от времени приносила умирающим от голода людям кое-какую еду и этим спасла ребенка.

 

Это памятник и собаке из Варны, которая ежедневно с рассвета до заката в воде, у берега, ожидала возвращения пропавшего без вести хозяина-рыбака. Это памятник и Мориусу из польского города Гдыня, который, увидав выбежавшего на проезжую часть улицы мальчика, жертвуя собой, выбил его головой из-под колес машины. Это памятник и тысячам других — породным и беспородным, красивым и некрасивым, совершившим подвиги и несовершившим, но в любую минуту готовым их совершить, это памятник собакам, единственным существам, как писал Чарлз Дарвин, «любящим нас больше, чем самих себя».